четверг, 18 ноября 2010 г.

Манифест «Просветконсерва». Основные идеи, принципы и ценности просвещенного консерватизма

Мелким зелёным шрифтом приведён текст манифеста Н.С.Михалкова.

Атмосферой и жизненной средой
государственного и общественного развития
России должна стать не революционная
ломка или контрреволюционная
месть, а политическая стабильность
и экономический рост, основой которых
является просвещенный консерватизм.

Мы убеждены, что основа политического единства, экономического процветания, социального благополучия и культурного процветания России лежит в теории и практике просвещенного консерватизма.

И мы постараемся донести эту мысль до каждого человека.

Мы будем пропагандировать и распространять идеи и ценности просвещенного консерватизма среди национальной элиты и в народных массах, среди всех слоев населения, во всех регионах России, на всех уровнях государственной власти и общественного самоуправления, а также среди наших соотечественников, проживающих в ближнем и дальнем зарубежье.

Современный российский консерватизм — это новационный учет государственных, общественных и национальных традиций «Святой Руси» и «Великой России», сложившихся в течение нашей тысячелетней истории.


«Новационный учёт» - это как понимать? Нешто традиции сродни грибам в лесу – надо только пойти и сосчитать? Под «традициями» принято понимать некие обычаи, привычки и т.п. Понятно, что традиции, к примеру, Северной Осетии не имеют никакого отношения к традициям «Святой Руси». Традиции же «Великой России» - это вообще нонсенс. «Великая Россия» - это не нация с присущими ей костюмами, песнями и плясками. Это –империя, с метрополией и колониями. Видимо, под её «традициями» Михалков подразумевает само её существование как таковое и предлагает «инновационно учесть» «традицию» неравенства малых народов и русского народа-гегемона. Кстати, само название «Российская федерация» уже, помимо усилий Михалкова, фиксирует это самое неравенство.

Идеология просвещенного консерватизма впитала в себя:

— фундаментальные духовные основы православия и традиционных для России религий;


Неужто Михалкову не известно, что «духовные основы» некоторых «традиционных» религий очень сильно разнятся между собой и довольно далеко отстоят от общегуманистической морали. Не мешало бы конкретизировать, какие конкретно «основы» впитал в себя «Просветконсерв».

— имперские нормы, принципы и механизмы государственного строительства;


То есть неприкрытый ИМПЕРИАЛИЗМ. Михалков даже не пытается скрывать, что национальные окраины им рассматриваются как колонии.

— принципы, нормы и обычаи российского и международного публичного и частного права;


Международное право очень сильно расходится по крайней мере с первым пунктом. Хотелось бы понять, как Михалков планирует разрешать означенные противоречия.

— предреволюционный опыт российской парламентской практики и партийного строительства;


Этого опыта был воз и маленькая телега – на любой вкус. Что конкретно имеет в виду Михалков – понять невозможно.


— традиционные для России формы земского и городского самоуправления.


Зачем России эта древность, когда у неё есть нормальные выборные органы местного самоуправления? Или Михалков планирует всё разрушить, а взамен учредить земские управы? До такой глупости даже маститый просветконсерватор Алексеев не додумался: его вполне удовлетворяли сталинские совнардепы.


Просвещенный консерватизм, по сути, есть консерватизм конструктивный.

Видимо это надо понимать так: суть – конструктивная, а всё остальное – увы…

Он является антитезой государственному безвластию, общественной анархии и индивидуальному произволу. Он противостоит националистическому экстремизму и международному терроризму.

Тут самое интересное, конечно, «индивидуальный произвол». Это выражение можно понимать как «индивидуальная свобода» и как «произвол чиновников». Похоже , Михалков имеет в виду именно первое. Ибо произвол чиновников не так легко отделить от противодействия «анархии». По сути, это – не «индивидуальный», а государственный произвол. Фразу Михалкова вполне можно трактовать и как «ударим государственным произволом по индивидуальным свободам». Конечно, не обязательно так, но симптоматичен уже сам факт двусмысленности изложения просветконсервных «идей».

Просвещенный консерватизм — это консерватизм без предрассудков.

Он не противится личной свободе и не отрицает социальной справедливости, но возражает против односторонней абсолютизации, которую получили эти общечеловеческие начала в либерализме и социал-демократии.


А где это Михалков обнаружил «абсолютизацию»? Личная свобода, к примеру, ограничивается повсеместно необходимостью соблюдать законы. Убил – садись в тюрьму. Этот принцип действует даже в самых либерально-демократических странах (в отличие от России, между прочим). По поводу социальной справедливости – вот тут как раз у либерал-социал-демократов есть самые разные точки зрения на предмет. Некоторые из них даже понимают её как «а если зарплата вам жить не позволит – ну что ж, не живите – никто не неволит». Хотелось бы понять, что подразумевают просветконсерваторы под «абсолютизаций социальной справедливости».

Просвещенный консерватизм есть консерватизм динамический.

Это политическая, экономическая и социальная культура нашего мышления, воспитанная на универсальных этических и эстетических основах человеческой деятельности: мере, ритме и такте.


Когда такое читаешь, невольно думаешь: а не стебается ли он? Ну не может же он быть настолько «не-Спинозой, жанр в груди имеющим».

В своей исторической традиции российский консерватизм последовательно включает в себя четыре составляющие: церковную, монархическую, советскую и либеральную. На современном этапе в силу политических и правовых причин он проявляет себя, преимущественно, как консерватизм либеральный, или свободный, главная задача которого, по словам Петра Струве, состоит в том, чтобы:

«Освободить и освободиться, дабы возродить и возродиться
на основах либерализма, понимаемого как вечная
правда человеческой свободы, положенная в основание реформ
Екатерины Великой, Александра I, Александра II, знаменовав
ших гражданское устроение нашей Родины, и консерватизма,
понимаемого как великая жизненная правда охранительных государственных
начал и любовная преданность святым истокам
и великим подвигам сынов Отечества нашего, уроки которых
нам преподали св. Сергий Радонежский, Дмитрий Донской,
Петр Великий, Пушкин и Сперанский».


А тут уже почему-то и Катерина, и Пётр, и Сперанский, ранее старательно замалчиваемые, в консерваторы подались. Им в компанию зачем-то подсунули Сергия Радонежского с Пушкиным. Что могут означать эти загадочные «ротации»? Или просто автор был нетрезв?

Мы убеждены, что цели просвещенного консерватизма достигаются только объединенными усилиями нации и личности, консолидированными действиями государства и гражданского общества, согласованными решениями и действиями президентской, законодательной, исполнительной и судебной властей.

Идеология и мировоззрение просвещенного консерватизма базируются на определенных принципах и ценностных установках.

Главные из них:

— верная мера везде и во всем, следование справедливому закону и божественному порядку, заповеданному в ПРАВДЕ;

— развитая и сбалансированная система публичного и частного ПРАВА;

— симфония духовного и материального производства в жизни нации;

— укрепление вертикали власти и расширение горизонтали культуры и жизни гражданского общества;

— гармоничное согласование внутренней и внешней политики и экономики;

— регулируемая рыночная экономика или гибкое сочетание «рынка и плана»;

— развитая культура правосознания, воспитанная на привычке соблюдения и уважения всеобщих идеалов, принципов и норм континентального права и особенных правовых обычаев народов;

— лояльность к власти, умение достойно подчиняться авторитетной силе;

— персонификация власти и предпочтение личной ответственности перед коллективной безответственностью;

— признание греховности человеческой природы и неразрывной связи человека с окружающим его материальным миром;

— обретение и сохранение собственного достоинства и свободы, уважение и признание чужого достоинства и свободы;

— соблюдение чести, признание долга, почитание ранга;

— бережное хранение традиций и творческое восприятие новаций;

— любовь к родине и служение отечеству;

— память и поминание предков, забота о потомках, попечение о детях и родителях;

— предпочтение эволюции перед революцией, осторожность перемен;

— следование прагматической логике жизненных обстоятельств и здравому смыслу;

— любовь к своему народу, нации и культуре наряду с уважением и интересом к многообразию жизни других народов, наций и культур;

— неприятие радикализма, односторонности и чрезмерности обобщений, недоверие к уравниловке и жесткому централизованному планированию.

В просвещенном консерватизме преимущество отдается: естественному перед искусственным, единству перед единообразием, конкретному перед абстрактным, мудрости и ответственности

перед идеологическим прожектерством и расчетливым политиканством, вечности перед временностью.

Главный принцип мышления и деятельности для просвещенного консерватора совпадает с главным принципом устойчивого развития — думай глобально, а действуй локально.

Гибкое сочетание традиционных и новых подходов при разработке стратегии и тактики развития страны, поиск и нахождение меры «везде и во всем», взвешенный и ответственный подход к политическому, экономическому и правовому строительству России, мудрая и осмотрительная внешняя политика государства, реальная забота о нуждах и заботах конкретного человека — вот что определяет просвещенный характер российского консерватизма, составляет основу его идеологической платформы, формирует программу его действий.

Идеалы, ценности и интересы просвещенного консерватизма последовательно раскрываются в четырех базовых для российского общества областях: Культуре, Нации, Личности и Государстве.


Нет никакого смысла разбирать все эти «идеи» Михалкова. Из их перечня следует одно: никаких идей у Михалкова на самом деле нет. Его текст напоминает речи, которые некогда на –надцатых съездах КПСС пытался прожевать Л.И.Брежнев. За них народ увековечил Брежнева в фольклоре: «Брови чёрные, густые, речи длинные, пустые». Пустота буквально сквозит в тексте Михалкова. К чему обязывает просветконсерваторов, к примеру, «творческое восприятие новаций»? И есть ли в России силы, которые выступают за их «нетворческое восприятие»? Кажется, нет? Тогда зачем было писать все эти правильные абстрактные лозунги, ни мало не позаботившись о прояснении, в чём это всё будет выражаться на практике.

Впрочем, Брежневу речи-то по крайней мере писали грамотные люди, текст же Михалкова развлекает читателя вопиющим слабоумием. Чего стОит, к примеру, фраза «симфония духовного и материального производства». Это просто «падёж под стол» – Чехов любил вкладывать подобные фразы в уста философствующих приказчиков. Михалков совершенно не понимает, что его сентенция не только лишена смысла (слово «симфония» в своём наиболее распространённом, музыкальном, бытовании, не накладывает никаких ограничений на взаимоотношения отдельных инструментов), но совершенно недопустима стилистически: такой уровень ассоциативности для социологического дискурса не характерен. Это всё равно что излагать физические законы языком мандельштамовых поэз. Легко можно себе представить статейку какой-нибудь кинокритикессы с перлом вроде: «симфония дум и страстей». И хотя всё равно всем станет ясно, что она дура, по крайней мере сам факт появления подобного рода болтовни не вызовет особого удивления. Михалков же явно не понимает, что пишет политическую программу, а не отзыв на собственное кино. К той же категории «непонимания границ жанра» следует отнести и «признание греховности человеческой природы», и «преимущество … естественному перед искусственным».

Ещё шедевральнее (заслуживает занесения в анналы мировой мудрости) фраза «достойно подчиняться авторитетной силе». В финале оперы «Кармен» дон Хосе пытается склонить главную героиню к сожительству вопреки её воле: сначала уговорами, а потом угрозами. И получает отповедь: «Я родилась свободной, свободной и умру!» Именно такой тип поведения обозначается в русском языке словом «достоинство». То есть как раз НЕ-подчинение силе, следование собственным принципам вопреки угрозам. Чрезвычайно интересно, с точки зрения смыслового анализа, внедрение во фразу Михалкова эпитета «авторитетной». Дело в том, что понятия «авторитет» и «сила» ассоциативно связаны в когнитине (когнитивной модели). Авторитет – это, по сути, разновидность «силы» - в том её значении, которое представляет собой причину, побудительный рычаг. Но сила силе рознь. Другое значение слова «сила» отсылает к «насилию». На то, что Михалков активировал именно это, второе значение указывает глагол «подчиняться». Подчиняются именно и только насилию. Авторитету – доверяют. Дополняя устойчивую языковую конструкция «подчиняться силе» определением «авторитетной», Михалков всего лишь пытается закамуфлировать наличие насилия. Оно же как бы авторитетное (ассоциативная отсылка к «доверять авторитету»), а значит и подчиниться не стыдно. Однако уже сам факт подчинения с авторитетом несовместим, тем более когда авторитет всего лишь «приклеен сбоку» к «силе». Пытаясь убрать один нонсенс (достоинство=подчинение силе), Михалков получает два (+ подчинение авторитету). От этого фраза Михалкова приобретает прямо-таки пародийную глупость. Но уровень интеллекта автора, видимо, таков, что он этого просто не замечает и с чистой совестью (если она у него есть) вставляет сей перл в Манифест.

Комментариев нет:

Отправить комментарий