Манифест «Просветконсерва». Государство

Мелким зелёным шрифтом приведён текст манифеста Н.С.Михалкова.

Мы — последовательные государственники.

Подобно нации и личности, государство базируется не только на материальных (политических и экономических) измерениях, но и несет в себе духовный, нравственный смысл.

Государство — это культура в форме служения Отечеству.

Очередной тосьин перл. Ну, во-первых, культура – это термин слишком многозначный. В своём наиболее характерном для современного русского языка значении термин «культура» относится к искусству и образованию и, в меньшей степени, науке. Но не к государству. Именно поэтому телеканал «Культура» никто не включает в надежде узнать что-нибудь про деяния государственных мужей. Это – первая причина, по которой фраза Михалкова выглядит глупо. Впрочем, в одном из своих менее употребительных значений «культура» есть совокупность проявлений и элементов строения человеческой цивилизации. И государство в качестве одного из таких элементов действительно выступает. Однако под «формами» таковой культуры понимаются обычно различные исторические и, реже, территориальные её варианты: «античная культура», «средневековая культура» и т.д. Принято говорить не «медицинская форма культуры», но – «система здравоохранения», потому что формы – это варианты совокупности, а не отдельные элементы её. Таким образом, здесь мы имеем второй ляп Михалкова. Ну, и последний, главный, дефект этой фразы можно проиллюстрировать строфой из стихотворения Евтушенко, в которой живописуется речь некоего советского оратора:

Он гремел на самовзводе
О пушнине, рыбе, мёде, брал собранье в оборот:
«Надо думать о народе!»
… позабыв, что здесь (то есть в зале)- народ.

Вот так и Михалков. Его государство служит не конкретным людям, даже и не народу (здесь Михалков переплюнул евтушенковского оратора), а абстрактному Отечеству. Этому самому отечеству Михалков требовал и от народа «жертвенной преданности» в соответствующей главе – там, где Вуди Аллен спрашивал про круассаны. Кстати, упомянутый стих Евтушенко заканчивается очень знаменательно – сценой проводов оратора восвояси:

Следом нёс какой-то шкетик
Рыбки свеженькой пакетик,
Шкурки белечьей – жене,
В общем, было всё вполне…

Как видим, со времён социализма понятие «Отечество» не претерпело существенных изменений.

Государство как государственность и нация — есть духовное единство народов и граждан, сознающих и признающих братскую солидарность, охраняющих и поддерживающих ее любовью и жертвенным служением.

О, вот и тут «жертвенное». Но теперь уже - ради «братской солидарности». Впрочем, здесь к тому же государство приравнивается и к нации, и к «духовному единству граждан». Граждане жертвенно служат «братской солидарности», а их «духовное единство», сиречь государство, как мы только что узнали, служит «Отечеству». Видимо, это должно означать, что отечество есть не что иное как братская солидарность. Вот ведь как приятно! Изучая словоблудье Михалкова, можно с лёгкостью вершить невиданные научные открытия!

Государство как государственный аппарат — есть волевая сила, которая может и должна регламентировать действия граждан и неправительственных организаций, устранять общественный и индивидуальный произвол, бороться с терроризмом и препятствовать развитию национальной розни. Государство может и должно делать это постольку, поскольку делает это во благо каждого конкретного человека и всего общества в целом.

Совершая насилие, которое воспринимается и оценивается личностью и нацией как справедливое действие по пресечению всяческой неправды, государство проявляет не только свое внешнее политическое и правое могущество, но и раскрывает свой внутренний, правдивый смысл. Поэтому мы будем всеми силами отстаивать государственные интересы и настаивать на необходимости государственного регулирования общественной деятельности тогда, когда это необходимо для общественного согласия и политической стабильности, для примирения различных интересов социальных классов, групп и личностей.

Вроде бы хорошие вещи дяденька пишет: «справедливое действие по пресечению всяческой неправды». А на самом деле – совершенно чудовищный абзац. Во-первых, что такое «всяческая неправда»? Ну, например, Вася соврал маме, что выучил стих к завтрашнему уроку. Поскольку государство, по Михалкову, призвано «совершать насилие» для персечения ВСЯЧЕСКОЙ неправды, Васю, вероятно, четвертуют. Впрочем, вопрос вызывает не только слово «всяческая», но и слово «неправда». Точнее, целых два вопроса. 1) кто будет решать, что есть неправда и 2) с какой стати государство должно пресекать неправду. По поводу 1) догадаться легко: что есть правда, а что нет, само государство и решит. Тут и ответ на 2) выплывает сам собой: чтобы не руководствоваться ЗАКОНАМИ. То есть в стране наступит полнейшее беззаконие, сиречь торжество правды в понимании просветконсерваторов и их карманного государства. Михалков приветствует государственное «насилие» и обещает всячески «отстаивать государственные интересы» для достижения «общественного согласия». Насилие для достижения согласия – это, вообще-то нонсенс. Если только Михалков не намеревается поубивать всех несогласных. Вообще, термин "насилие" в русском языке несёт на себе крайне негативный оттенок. "Насильник", "насиловать" - отсюда рукой подать до "террора" и "беспредела". Михалков легко мог бы обойти этот термин. Например, заменив на "принуждение к исполнению законов". Почему он так не поступил? Как знать, может быть ему как раз ближе террор и беззаконие. Такие люди очень любят употреблять слова-тайные знаки там, где нет возможности изъясняться открыто.

Государство реализует себя как система управления с помощью вертикальных связей, но оно не может и не должно заменить связей гражданских, сетевых, горизонтальных — между неправительственными организациями, партиями, обществами, союзами, предприятиями, университетами, городами. Бюрократизация социального управления и огосударствление гражданских и общественных отношений, идущие рука об руку с «диктатурой денег», «чрезвычайщиной» и произволом региональных временщиков, отрицаются нами, поскольку являются разрушительными как для традиционной жизни российской общины, так и для творческой инициативы частного собственника, хозяина.

Мы также выступаем за четкое разграничение полномочий и сфер ответственности центра и регионов.

Более половины налоговых средств может и должно поступать в местные бюджеты, оставаться на уровне города, поселка, района и направляться на решение реальных проблем конкретных людей. Справедливое разделение полномочий и сфер управления, прав и обязанностей, доходов и расходов повлечет за собой и персональную ответственность руководителей всех уровней перед законом, страной и народом.

В широкой автономии местного самоуправления мы видим не ослабление власти, а новый способ ее эффективной организации в системе общественно-государственных координат. В этом проявляется единство народа и власти, единство, опирающееся на местные традиции, соединенные сглобальными новациями.

Михалков держит нос по ветру. Ещё пару лет назад такие реверансы в сторону «горизонтали» трудно себе было бы представить. Но сегодня «укрепление вертикали власти» оказалось окончательно скомпрометированным. Никто не верит в то, что хороший батюшка-царь построит всех чиновников до самого нижнего уровня и наведёт тем самым в стане порядок. Как выяснилось, на самом деле у нас «вертикаль» всего-то навсего предоставляет возможность «батюшке» бить по голове тех, кто ему не приглянулся, зато остальные вольны творить всё что хотят, ни на кого не оглядываясь. Пример того, к чему привела вертикаль, мы увидали на днях в станице Кущинская. Там невозможно понять, где бандиты, где менты, где прокуроры, где депутаты – настолько всё смешалось в едином беспределе.
Впрочем, выступая «за четкое разграничение полномочий и сфер ответственности центра и регионов», Михалков про это разграничение ничего чёткого не сказал. Даже про выборность губернаторов, так интенсивно ныне обсуждаемую, - ни слова. Зато в вопросах распределения налоговых поступлений - удивительная конкретика. «Более половины» - откуда Михалков взял эту пропорцию? Он что, экономист? Да и вообще, разве это тема для раздела «государство» политического манифеста?

Мы убеждены, что участие каждого гражданина и всего гражданского общества в государственном строительстве, жизненно необходимо. Без него в современном мире просто нельзя жить. Однако государственное и гражданское соучастие должно быть полноценным, а не вырождаться в произвол бюрократии или в диссидентский протест, подрывающие авторитет, силу и мощь государственной власти.

У Михалкова «произвол бюрократии» ИЛИ «диссидентский протест», между тем правильный союз в данном случае «И». Там где произвол бюрократии – там и только там - «диссидентский протест», который подрывает вовсе не авторитет власти, а всесилие властной бюрократии. Там же, где диссидентский протест задавлен, произвол бюрократии неизбежен.

Основное задание современной России состоит в том, чтобы найти и сохранить такую форму государства, «при которой дух гражданской корпорации насытил бы форму государственного учреждения».

Такой формой государства является гарантийное государство или государство с положительной миссией.

Гарантийное государство обеспечивает проведение в жизнь стабилизирующей социально политической программы, способствующей экономическому росту страны. Отличительной особенностью этой программы является то, что она положительно воспринимается государством, гражданским обществом и частными лицами, придерживающимися различных политических взглядов и убеждений.

Это в настоящем и полном смысле слова общенациональная социально-политическая программа.

Ее главная цель состоит в утверждении национального идеала — единства ПРАВА и ПРАВДЫ как основы политической мощи, экономического процветания России и роста личного благополучия российских граждан.

Ещё одно «изобретение» Михалкова. «Отличительная черта» - то, что она (программа гарантийного государства) «положительно воспринимается» всеми. Хотите поконкретнее? Пожалуйста: утверждает «национальный идеал - единство ПРАВА и ПРАВДЫ». Видимо, это нужно понимать так: у кого ПРАВО, тот и ПРАВ.

Ее главные задачи заключаются в реализации идей:

— симфонии государства и гражданского общества;

— союза личности, нации и государства;

— гармонии труда, земли и капитала;

— равномощности «прав и свобод народов» и «прав и свобод человека».

Ну, про «симфонию» где-то уже было. А вот «равномощность прав и свобод народов и прав и свобод человека» - это что-то новенькое. Причём ни в главе про народы, ни в главе про свободу об этом не было ни слова. Но пробуем представить себе, что бы это могло означать. Ну, «права и свободы человека» - понятно что. Свобода слова, свобода собраний, право избирать и быть избранным и т.д. А вот что понимается под «правами и свободами народов»? «Права» - это, допустим, право иметь представителей в парламенте , право иметь собственный язык и вести на нём суды, телепередачи и т.п. Что касается «свобод народов», то такое словосочетание употребляется разве что в предложениях вроде «Народ отвоевал свою свободу» - мало вероятно, что имперски мыслящий Михалков метил в эту сторону. Как бы то ни было, совершенно ясно, что права народа и права человека – явления совершенно разного порядка, совершенно разных сфер. Сделать их «равномощными» - не более чем лингвистический нонсенс. Это все равно что уравнять воду с океаном. Как можно уравнять по мощности право человека говорить на родном языке и право народа вести на этом языке радиопередачи?

Правовое выражение и юридическое оформление идея гарантийного государства должна найти в Основном Законе государства — Конституции России.

Принципиальное отличие новой Конституции России от ныне действующей состоит в том, что она должна быть основана не только на Декларации прав человека, но и на Декларации прав народов.

Эти два скромных абзаца –на самом деле самое серьёзное, что есть в михалковском манифесте. Михалков предлагает заменить основной закон. В чём принципиальное отличие нового от старого? А поди пойми, что Михалков имеет в виду. Что это за таинственная «Декларация прав народов», о которой Михалков в разделе про народы не сказал ни слова, но которая должна повлечь замену КОНСТИТУЦИИ!? Не дико ли вообще менять Конституцию под таким туманным предлогом? Впрочем, хорошо хоть какая-то Конституция всё же останется – Михалков ведь до сих пор о главном законе вообще не упоминал. Зато когда упоминул, назвал её «Конституцией России», между тем как она ныне носит название «Конституция Российской Федерации». Может быть в этом и есть настоящая цель замены: не осмеливаясь провозгласить «Конституцию Российской Империи», трусливо отбросить слово «Федерация» - кому надо, поймёт, ЧТО вместо него надо подставить.

Гарантийное государство призвано защищать и права граждан, и права народов. При этом надо понимать, что права эти повиснут в воздухе, если не будут гарантированы четко сформулированными обязанностями государственного целого.

Конечно, сформулировать надо. Но это совсем несложно. Достаточно записать: государство обязано защищать законные права граждан и народов.

В XXI веке гарантийное государство призвано принять на себя конституционную ответственность по консолидации внутренней и внешней политики государства и гражданского общества на всех уровнях и во всех сферах российского бытия.

Гарантийное государство — это новый государственнообщественный тип организации власти. В нем государственный аппарат, гражданское общество и граждане действуют солидарно с целью достижения единых общенациональных целей. Государство, гражданское общество и личность несут при этом в гарантийном государстве субсидиарную ответственность.

«Субсидиарную» - это как? Если Вася не отдаст мне долг, деньги вместо него вернёт государство? Во всяком случае, термин «субсидиарная ответственность» в юридической практике означает именно такое положение вещей. Боюсь, что подобную «солидарность» никакому даже самому «гарантийному» государству не потянуть.

Гарантийное государство принимает на себя перед своими гражданами следующие обязанности:

1.Гарантийное государство обязано обеспечить государственный суверенитет страны, заповеданной Богом и завоеванной подвигами предков, возродить единое политическое, экономическое, правовое и культурное пространство исторической России и сохранить русский язык как язык межнационального общения на евразийском континенте.

2. Гарантийное государство обязано при определении формы правления, формы государственного устройства и политического режима, а также при разработке долгосрочной и среднесрочной стратегии развития страны исходить из традиционного для России культурноисторического типа цивилизации.

Что это за «культурноисторический тип цивилизации»? Уж не опричнина ли?

3. Гарантийное государство как верховная президентская власть — обязано разрабатывать и проводить в жизнь единую общенациональную политику России, основанную на традиционных для нее идеалах и ценностях и преследующую новационные интересы российского государства, гражданского общества и личности.

4. Гарантийное государство обязано при решении любых внутренних и внешних проблем исходить из обеспечения национальной безопасности России и защиты интересов российских граждан, и только из них.

5. Гарантийное государство обязано разработать и принять такую систему ПРАВА, которая, регламентируя содержание и форму политической и экономической деятельности государства, гражданского общества и личности, обеспечивая законность и правопорядок в стране, исходит из того, что российское право есть особенная часть семьи континентального права и в качестве таковой принимается российским правосознанием как строгая, но справедливая ПРАВДА.

Государство должно разработать систему права, которая должна восприниматься как правда. Какую бы систему права государство ни разработало, она в любом случае удовлетворит требованию Михалкова. Ибо на вопрос: «ПРАВДА, у вас такая система ПРАВА?» ответ будет: «ДА!»

6. Гарантийное государство обязано создать политические и правовые условия для интенсивного роста российской экономики и обеспечить глобальное лидерство России в четырех сферах: земле, воде, воздухе и космосе.

7 Гарантийное государство обязано построить такую систему государственного контроля и управления, которая будет способствовать организации производства и потребления товаров и услуг, позволяющих на порядок поднять уровень жизни, в десятки раз увеличить доходы российских граждан и заставить их забыть о том, что такое материальная нужда и бедность.

8. Гарантийное государство обязано предпринять все необходимые меры для того, чтобы раз и навсегда искоренить из нашей жизни такие понятия как терроризм, коррупция и организованная преступность.

9. Гарантийное государство обязано, в конечном счете, рассматривать материальное производство как средство для производства духовного, которое является для него целью. Внутренняя политика страны должна предусматривать механизмы для реализации приоритетного развития духовного производства, в первую очередь: науки, культуры и образования.

10. Гарантийное государство обязано разработать и реализовать такую национальную политику, которая воплощала бы в себе идею возрождения личного и гражданского достоинства русского человека и народа, традиционно составляющего в России абсолютное большинство, но в то же время не ущемляла прав и свобод других народов Российской Федерации.

А «личное и гражданское достоинство» других народов она не должна возрождать? Или только у русского народа имеются проблемы с достоинством?

Гарантийное государство — это государство Общего дела и Общего делания.

Главное – сообща не обделаться.

Мы верим, что ему принадлежит будущее.

Чему принадлежит будущее? Что это за государство? Есть ли в нём законодательная власть, есть ли исполнительная, есть ли судебная? Накидав десяток пустых лозунгов, Михалков умудрился в главе «государство» абсолютно не коснуться взаимоотношения тех частей, которые образуют любое цивилизованное государство (формально – даже и СССР!) аж с 18-го века! Именно тогда барон де Монтескьё сформулировал тезис о трёх независимых ветвях власти. Михалков со своим манифестом напоминает ту ученицу средней школы, которая не так давно подала в суд на Дарвина. Он смешон уже тем, что пытается выдумывать с нуля государство и строить его из популистских речей – будто не было ни науки, ни многовековой практики государственного строительства.