Мелким зелёным шрифтом приведён текст манифеста Н.С.Михалкова.
Главной гарантией личной свободы
и публичной независимости является
братская человеческая солидарность.
«Солидарность» - это единство в каком-либо вопросе, чаще всего – в совместном противостоянии чему-либо. Каким образом солидарность может гарантировать свободу, знает только философ Тосья. Пример противного: допустим, я солидарен с Ходорковским в вопросе о политической подоплёке его дела. Свободу Ходорковскому это, однако, не гарантирует.
Братская солидарность, взаимопомощь и служение общему делу ограничивают индивидуальный произвол человека, но не противоречат его личной свободе.
Ах вот оно что! :))) Оказывается, Михалков имел в виду, что «солидарность» на самом деле свободу ограничивает! Если ты ненавидишь свободу, но не решаешься это прямо сказать, беспроигрышный вариант – заявить, что лучшей гарантией свободы выступают кандалы: закованный в них не сможет помешать ничьей свободе!
Впрочем, я утрирую. Михалков малость хитрее. Он пользуется тем, что термин «свобода» многозначен, и одно из его значений, «произвол», имеет общепризнанный негативный характер. Правда, слово «произвол», в отличие от «свободы», применяется обычно только к действиям властей, и вместо него правильнее было бы употребить универсальный термин «вседозволенность», но … не суть. Общеизвестно, что ограничителем вседозволенности в цивилизованном государстве является закон, прежде всего Конституция. О ней Михалков не говорит НИ СЛОВА! Впрочем, и закон вообще для него не писан – достаточно вспомнить, что именно закон был одной из основных мишеней его нападок в фильме «12». Так что же, если не закон, должно удерживать свободу от перерастания во вседозволенность? По Михалкову это:
«Братская солидарность, взаимопомощь и служение общему делу».
«Братская солидарность» – это практически то же самое, что и «взаимопомощь». Конечно, никто не будет чинить «произвол» по отношению к своему «брату», но мир в реальности состоит, увы, вовсе не из «братьев», и утверждать, что «взаимопомощь» может служить «гарантией свободы» - это даже не наивно, а откровенно глупо. Впрочем, «взаимпомощь» для Михалкова в данном случае – всего лишь ступенька к «служению общему делу». По Михалкову, люди помогают друг другу не из сострадания или гуманизма – а потому что являются муравьями в одном большом улье. Выстраивается потрясающая логическая цепь:
Твоя свобода ограничена, чтобы не повредить твоему «брату». Он тебе «брат», потому что вы таскаете песчинки в один улей. Это самый улей ничуть не противоречит твоей свободе, напротив, он является главным и абсолютно законным её распорядителем, ибо, налагая на твою свободу ограничения, заботится о тебе и о твоём брате. Совершенно ясно, что «ульем» или, по Михалкову, «общим делом», является государство. Описанный же процесс обеспечения «свободы» - не что иное как пересказанное другими словами легендарное «arbeit macht frei». В основе этого фашистского лозунга лежит близкое Михалкову убеждение, что человек – не более чем муравей в огромном улье, он не обладает ни естественными (данными природой, а не дарованными государством) правами, ни естественной свободой.
Наш идеал — социальное братство — союз свободных людей, равномощных в обретении гражданских прав и несении гражданских обязанностей.
Внутренняя свобода, или ПРАВДА, — дар Божий. Она сопряжена с нравственной ответственностью и требует от человека жизни «по совести».
Здесь читатель должен испытать «синдром Гегеля» - когда несколько простых абстрактных терминов отказываются сложиться в единую осмысленную картину.
Термин «внутренняя свобода» вообще довольно странен. Вспоминается комедийное «это я ему не сказал, это я ему подумал». Действительно, если внешних ограничителей всегда хватает, внутренние не столь очевидны. Что может помешать нам «это ему подумать»? Разве что некие моральные установки, табу. Впрочем, Михалков говорит о «свободе», то есть, надо думать, об отсутствии моральных установок. И приписывает избавление от означенных установок Богу. Но все мы знаем, что Бог, а точнее, религия, известны как раз склонностью к суровым моральным и поведенческим ограничениям. Всё становится на свои места, если вспомнить, что под свободой Михалков понимает идеологически обусловленную несвободу. Вот и «внутренняя свобода» оказвывается заложником некой не совсем ясной (есть только ссылка на Бога) морали, а вовсе не мораль определяется гармоничным сочетанием частных свобод. Как вишенка в коктейле- термин ПРАВДА, любимый ингредиент Михалкова, неизменно с большой буквы и неизменно не к месту. Правда, по Михалкову, это – не научная истина, это трансцедентальный божий дар. Жрец высшей религии, Михалков разъяснит «муравьям», чего требует от них «нравственная ответственность» и тем самым, «macht frei».
Внешняя свобода, или ПРАВО, — не только способность человека поступать так, как ему заблагорассудится, но и публичная обязанность отвечать за свои поступки в границах установленных обществом и поддерживаемых государством обычаев и норм.
А вот и то, что требовалось доказать. Государство заставит нас отвечать в границах «обычаев и норм». Не закона, нет!!! Потому что действовать по закону в наши обычаи не входит.
Нарушение внутренней и внешней свобод человека недопустимо и должно охраняться Церковью и Государством.
Ну ладно – внешних, но внутренних? Их, надо думать, церковь будет охранять. Склонять к «жизни по совести». Но у нас по Конституции вроде ведь свобода совести, её принято трактовать как свободу для любой религии и от любой религии. То есть общепринятое понимание «внутренней свободы» в корне противоположно михалковскому.
Мы тщательно оберегаем сокровенность и подчеркиваем исключительность тех областей, в которых у человека должна быть полная и нестесненная свобода действий. Вера, любовь, дружба, семья, воспитание детей, частная собственность образуют «магическое кольцо свободы», куда человек волен допускать или не допускать окружающих его посторонних людей.
Полное противоречие предыдущему абзацу. Если никого к этому не допускают, то как церковь может это охранять?
Наша личная свобода не должна нарушать прав и свобод сограждан, она не может покушаться на крушение основ конституционного строя, вести к нарушению закона и общественного порядка, служить бунту, революции и государственной измене.
Умиляют бесконечные заклинания бунта и революций, который Михалков вставляет куда только можно. Между тем, бунты и революции совершенно не типичны для ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ государств. Зачем рисковать жизнью и здоровьем, лезть на баррикады, если можно, дождавшись очередных выборов, отправить обидчиков в отставку?
Мы исходим из того, что государство и общество могут и должны препятствовать конкретным лицам в их преступных и противоправных действиях, ведущих к террору и насилию, угрожающих жизни человека, общественному порядку и государственной безопасности.
Гармоничное сочетание свободы, равноправия и братства служит главным требованием просвещенно-консервативного подхода ко всем явлениям современной общественной жизни, и в особенности — к государственному строительству.
Это глава была вроде бы посвящена свободе, однако вылилась в панегирик государственной безопасности. Таков уж наш «свободолюбивый» Михалков.
Главной гарантией личной свободы
и публичной независимости является
братская человеческая солидарность.
«Солидарность» - это единство в каком-либо вопросе, чаще всего – в совместном противостоянии чему-либо. Каким образом солидарность может гарантировать свободу, знает только философ Тосья. Пример противного: допустим, я солидарен с Ходорковским в вопросе о политической подоплёке его дела. Свободу Ходорковскому это, однако, не гарантирует.
Братская солидарность, взаимопомощь и служение общему делу ограничивают индивидуальный произвол человека, но не противоречат его личной свободе.
Ах вот оно что! :))) Оказывается, Михалков имел в виду, что «солидарность» на самом деле свободу ограничивает! Если ты ненавидишь свободу, но не решаешься это прямо сказать, беспроигрышный вариант – заявить, что лучшей гарантией свободы выступают кандалы: закованный в них не сможет помешать ничьей свободе!
Впрочем, я утрирую. Михалков малость хитрее. Он пользуется тем, что термин «свобода» многозначен, и одно из его значений, «произвол», имеет общепризнанный негативный характер. Правда, слово «произвол», в отличие от «свободы», применяется обычно только к действиям властей, и вместо него правильнее было бы употребить универсальный термин «вседозволенность», но … не суть. Общеизвестно, что ограничителем вседозволенности в цивилизованном государстве является закон, прежде всего Конституция. О ней Михалков не говорит НИ СЛОВА! Впрочем, и закон вообще для него не писан – достаточно вспомнить, что именно закон был одной из основных мишеней его нападок в фильме «12». Так что же, если не закон, должно удерживать свободу от перерастания во вседозволенность? По Михалкову это:
«Братская солидарность, взаимопомощь и служение общему делу».
«Братская солидарность» – это практически то же самое, что и «взаимопомощь». Конечно, никто не будет чинить «произвол» по отношению к своему «брату», но мир в реальности состоит, увы, вовсе не из «братьев», и утверждать, что «взаимопомощь» может служить «гарантией свободы» - это даже не наивно, а откровенно глупо. Впрочем, «взаимпомощь» для Михалкова в данном случае – всего лишь ступенька к «служению общему делу». По Михалкову, люди помогают друг другу не из сострадания или гуманизма – а потому что являются муравьями в одном большом улье. Выстраивается потрясающая логическая цепь:
Твоя свобода ограничена, чтобы не повредить твоему «брату». Он тебе «брат», потому что вы таскаете песчинки в один улей. Это самый улей ничуть не противоречит твоей свободе, напротив, он является главным и абсолютно законным её распорядителем, ибо, налагая на твою свободу ограничения, заботится о тебе и о твоём брате. Совершенно ясно, что «ульем» или, по Михалкову, «общим делом», является государство. Описанный же процесс обеспечения «свободы» - не что иное как пересказанное другими словами легендарное «arbeit macht frei». В основе этого фашистского лозунга лежит близкое Михалкову убеждение, что человек – не более чем муравей в огромном улье, он не обладает ни естественными (данными природой, а не дарованными государством) правами, ни естественной свободой.
Наш идеал — социальное братство — союз свободных людей, равномощных в обретении гражданских прав и несении гражданских обязанностей.
Внутренняя свобода, или ПРАВДА, — дар Божий. Она сопряжена с нравственной ответственностью и требует от человека жизни «по совести».
Здесь читатель должен испытать «синдром Гегеля» - когда несколько простых абстрактных терминов отказываются сложиться в единую осмысленную картину.
Термин «внутренняя свобода» вообще довольно странен. Вспоминается комедийное «это я ему не сказал, это я ему подумал». Действительно, если внешних ограничителей всегда хватает, внутренние не столь очевидны. Что может помешать нам «это ему подумать»? Разве что некие моральные установки, табу. Впрочем, Михалков говорит о «свободе», то есть, надо думать, об отсутствии моральных установок. И приписывает избавление от означенных установок Богу. Но все мы знаем, что Бог, а точнее, религия, известны как раз склонностью к суровым моральным и поведенческим ограничениям. Всё становится на свои места, если вспомнить, что под свободой Михалков понимает идеологически обусловленную несвободу. Вот и «внутренняя свобода» оказвывается заложником некой не совсем ясной (есть только ссылка на Бога) морали, а вовсе не мораль определяется гармоничным сочетанием частных свобод. Как вишенка в коктейле- термин ПРАВДА, любимый ингредиент Михалкова, неизменно с большой буквы и неизменно не к месту. Правда, по Михалкову, это – не научная истина, это трансцедентальный божий дар. Жрец высшей религии, Михалков разъяснит «муравьям», чего требует от них «нравственная ответственность» и тем самым, «macht frei».
Внешняя свобода, или ПРАВО, — не только способность человека поступать так, как ему заблагорассудится, но и публичная обязанность отвечать за свои поступки в границах установленных обществом и поддерживаемых государством обычаев и норм.
А вот и то, что требовалось доказать. Государство заставит нас отвечать в границах «обычаев и норм». Не закона, нет!!! Потому что действовать по закону в наши обычаи не входит.
Нарушение внутренней и внешней свобод человека недопустимо и должно охраняться Церковью и Государством.
Ну ладно – внешних, но внутренних? Их, надо думать, церковь будет охранять. Склонять к «жизни по совести». Но у нас по Конституции вроде ведь свобода совести, её принято трактовать как свободу для любой религии и от любой религии. То есть общепринятое понимание «внутренней свободы» в корне противоположно михалковскому.
Мы тщательно оберегаем сокровенность и подчеркиваем исключительность тех областей, в которых у человека должна быть полная и нестесненная свобода действий. Вера, любовь, дружба, семья, воспитание детей, частная собственность образуют «магическое кольцо свободы», куда человек волен допускать или не допускать окружающих его посторонних людей.
Полное противоречие предыдущему абзацу. Если никого к этому не допускают, то как церковь может это охранять?
Наша личная свобода не должна нарушать прав и свобод сограждан, она не может покушаться на крушение основ конституционного строя, вести к нарушению закона и общественного порядка, служить бунту, революции и государственной измене.
Умиляют бесконечные заклинания бунта и революций, который Михалков вставляет куда только можно. Между тем, бунты и революции совершенно не типичны для ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ государств. Зачем рисковать жизнью и здоровьем, лезть на баррикады, если можно, дождавшись очередных выборов, отправить обидчиков в отставку?
Мы исходим из того, что государство и общество могут и должны препятствовать конкретным лицам в их преступных и противоправных действиях, ведущих к террору и насилию, угрожающих жизни человека, общественному порядку и государственной безопасности.
Гармоничное сочетание свободы, равноправия и братства служит главным требованием просвещенно-консервативного подхода ко всем явлениям современной общественной жизни, и в особенности — к государственному строительству.
Это глава была вроде бы посвящена свободе, однако вылилась в панегирик государственной безопасности. Таков уж наш «свободолюбивый» Михалков.
Комментариев нет:
Отправить комментарий