Нынешняя серия концертов ГНР была озаглавлена "Ералаш" и с самого начала (впрочем, первый концерт я пропустил) напомнила мне
книгу маэстро "Треугольники", к которой прилагалась целая пачка си-ди с весьма экзотической музыкой. Помнится, я было приготовился наслаждаться пиршеством звуков - но уже первые композиции повергли меня в шок. Это было что-то вроде "Кулинарного марша" композитора де Канальи, исполненного оркестром министерства резиновой промышленности. Ну, то есть, нечто совершенно невообразимое - и так на всех "треугольных" си-дях.
Вот и на сей раз. После прослушивания подросткового произведения Д.Д.Шостаковича меня потянуло на шуточки вроде "Я всегда подозревал, что Шостакович - бездарь". Сюиту, составленную из беллиниевской "Нормы", иначе как издевательством над шедевром было трудно назвать. Вообще, в программе преобладали всякие "неликвиды". Ни одного грандиозного полотна. Небольшие, кусочные вещи, не претендующие на покорение сверкающих музыкальных вершин. Впрочем, с другой стороны, и не лишённые неброской прелести. Как сюита-балет, скроенная из музыки Оффенбаха. Мне в последнее время всё больше импонирует этот композитор: писал искренне и без претензий. Иногда - откровенно пошло, но порой - по-настоящему глубоко. Оффенбаху вторил поздний Россини, лёгкий "французский" дух музыки которого заставлял задуматься об общей идее нынешней программы ГНР. Означенную идею маэстро озвучил в предисловии (как всегда, ГНР блистал в предисловиях) к "Валленштайну" д'Энди. ГНР загнул как бы между делом свою старую байку про то, как он, когда его при социализме заставляли разбавлять классику творениями казахских гениев, предложил вставить "праздничный кюй" композитора с фамилией вроде "Рахманбердыев" в середину мессы Бетховена. Хотя смысл дискурса сводился вроде бы, как всегда, к осуждению идеологов развитого социализма, способных осквернить творение гения соседством с опусом посредственного автора, я легко уловил скрытый смысл, абсолютно противоположный тому, что лежал на поверхности: долой "творения гениев", долой всех этих священных коров, с тупой серьёзностью исполняемых бесконечное количество раз где только можно. Да здравствуют искренняя, пусть ни на что не претендующая, но не лишённая таланта и не заигранная до дыр музыка. Не месса Бетховена, но "праздничный кюй". Это как-то очень совпало с моими собственными мыслями. Я недавно написал небольшое эссе про переоценённость произведений живописи и планировал включить его в цикл с условным названием "голландская болезнь искусства". Именно "голландской болезнью" (имеется в виду тюльпаномания), на мой взгляд, объясняется мифологизация "великих" композиторов, художников, дирижеров, режиссёров и т.п., имена которых превращаются в "брэнды" и становятся частью гигантской индустрии, вытесняя из поля зрения менее удачливых конкурентов. Не могу утверждать, но мне показалось, что ощущения ГНР в чём-то совпадают с моими.
Когда я выходил с последнего концерта, в фойе консерватории мне на глаза попался постер концертов Федосеева. Под вдохновенным ликом маэстро значилась программа: 3-я и 4-я симфонии Малера. Меня как-то так сразу потянуло зевать. Вот, думаю, тоска. Нет чтобы разбавить их "праздничным кюем".
книгу маэстро "Треугольники", к которой прилагалась целая пачка си-ди с весьма экзотической музыкой. Помнится, я было приготовился наслаждаться пиршеством звуков - но уже первые композиции повергли меня в шок. Это было что-то вроде "Кулинарного марша" композитора де Канальи, исполненного оркестром министерства резиновой промышленности. Ну, то есть, нечто совершенно невообразимое - и так на всех "треугольных" си-дях.
Вот и на сей раз. После прослушивания подросткового произведения Д.Д.Шостаковича меня потянуло на шуточки вроде "Я всегда подозревал, что Шостакович - бездарь". Сюиту, составленную из беллиниевской "Нормы", иначе как издевательством над шедевром было трудно назвать. Вообще, в программе преобладали всякие "неликвиды". Ни одного грандиозного полотна. Небольшие, кусочные вещи, не претендующие на покорение сверкающих музыкальных вершин. Впрочем, с другой стороны, и не лишённые неброской прелести. Как сюита-балет, скроенная из музыки Оффенбаха. Мне в последнее время всё больше импонирует этот композитор: писал искренне и без претензий. Иногда - откровенно пошло, но порой - по-настоящему глубоко. Оффенбаху вторил поздний Россини, лёгкий "французский" дух музыки которого заставлял задуматься об общей идее нынешней программы ГНР. Означенную идею маэстро озвучил в предисловии (как всегда, ГНР блистал в предисловиях) к "Валленштайну" д'Энди. ГНР загнул как бы между делом свою старую байку про то, как он, когда его при социализме заставляли разбавлять классику творениями казахских гениев, предложил вставить "праздничный кюй" композитора с фамилией вроде "Рахманбердыев" в середину мессы Бетховена. Хотя смысл дискурса сводился вроде бы, как всегда, к осуждению идеологов развитого социализма, способных осквернить творение гения соседством с опусом посредственного автора, я легко уловил скрытый смысл, абсолютно противоположный тому, что лежал на поверхности: долой "творения гениев", долой всех этих священных коров, с тупой серьёзностью исполняемых бесконечное количество раз где только можно. Да здравствуют искренняя, пусть ни на что не претендующая, но не лишённая таланта и не заигранная до дыр музыка. Не месса Бетховена, но "праздничный кюй". Это как-то очень совпало с моими собственными мыслями. Я недавно написал небольшое эссе про переоценённость произведений живописи и планировал включить его в цикл с условным названием "голландская болезнь искусства". Именно "голландской болезнью" (имеется в виду тюльпаномания), на мой взгляд, объясняется мифологизация "великих" композиторов, художников, дирижеров, режиссёров и т.п., имена которых превращаются в "брэнды" и становятся частью гигантской индустрии, вытесняя из поля зрения менее удачливых конкурентов. Не могу утверждать, но мне показалось, что ощущения ГНР в чём-то совпадают с моими.
Когда я выходил с последнего концерта, в фойе консерватории мне на глаза попался постер концертов Федосеева. Под вдохновенным ликом маэстро значилась программа: 3-я и 4-я симфонии Малера. Меня как-то так сразу потянуло зевать. Вот, думаю, тоска. Нет чтобы разбавить их "праздничным кюем".
Комментариев нет:
Отправить комментарий