понедельник, 14 декабря 2015 г.

Свободу, свободу Луису Карвалану!

МИД России на днях возмутился “охотой” США за нашими гражданами на территории третьих стран, а ещё раньше, оказывается, предупредил наших туристов о возможных задержаниях и арестах (https://slon.ru/posts/61145)...

Мне в связи с этим вспомнился рассказ гида во время давней моей турпоездки по Португалии. Гидом  (кстати, замечательным) была женщина, подрабатывавшая в той самой Португалии знанием языков всеми возможными способами. В частности, она переводила для русскоязычных подсудимых в португальском суде. И вот как-то ей пришлось участвовать в процессе над одной бубулькой, кажется, с Украины (не суть). Бабулька была замешана в мошеннической схеме, по которой таким же как она иммигрантам обещали вид на жительство в Португалии, а потом кидали. Ну вот значит, заседания суда идут одно за другим, бабульку туда привозят из тюрьмы, гид переводит и… как-то становится гиду не по себе: пожилую женщину лишают свободы, а ты как бы в этом участвуешь... И решает гид в перерыве частным образом выразить  бабульке своё соболезнование. Типа: “как же эти сволочи-португальцы с вами бесчеловечно обходятся!”... На что следует ответ: “Да что ты, деточка! Да так хорошо как в этой португальской тюрьме да я никогда в жизни не жила!”

P.S. Хотя те, за кем устраивает охоту США, видимо, живали и получше...

среда, 1 июля 2015 г.

А почему у вас такие большие зубы?

Ну вот вроде бы и все прояснилось. “Матери России” объявлены иностранными агентами, а “Ночные волки” - патриотами России. Нет никакого смысла что-то кому-то доказывать. Все всё знают, все всё поняли. Что дальше? Вероятно, пройдёт совсем немного времени, и волки примутся грызть матерей (p.s. 02.07.15 Как в воду  глядел, уже и подготовка к этому пошла: https://slon.ru/posts/53562).

С моей маленькой личной колокольни так даже чем-то проще. Изменить что-либо я не могу, зато всякие личные напасти уже не так пугают. Как сказал поэт, “отказываюсь выть с волками площадей”.

понедельник, 6 апреля 2015 г.

Алексино

Сёл с двумя церквями в России множество. Обычно обе церкви относятся к одному приходу,  просто та что повыше и пошире - для лета, а та что поскромнее - для зимы. В Алексине каждая церковь имела собственный приход. Случай нетипичный, но уникакальным его назвать нельзя. А вот что действительно уникально, так это взаимное расположение алексинских церквей. Алексино - единственный на моей памяти случай, когда оба храма расположены на одной линии, вытянувшись друг за другом с Запада на Восток.




Вряд ли бы такое было возможно, если бы не необычное устроение самого села. Его единственную улицу улицей назвать трудно: это скорее огромное поле,  разделяющее две линии домов. Именно на этом поле ближе к южному его краю и выстроились “линкорами” оба храма.




 Ширина поля такова, что храмы можно было бы расположить на нем и поперек,  то есть так как это обычно и делается. Однако при параллельном расположении визуальное взаимодействие оказывается очень сильным. В случае когда объекты относятся к разным стилям это обычно не приводит  ни к чему  хорошему. Именно такой случай как раз и имеет место быть в Алексине. Правда, взаимное расположение храмов возникло, скорее всего, ещё до того, как они были возведены в камне.  Изначально в Алексине было целых 3 деревянных церкви (и три прихода). После того как в 1802 две из них сгорели, в 1806 началось возведение объединённого Рождественского храма, длившееся до 1813 года. А совсем скоро, в 1808 году, начала “переодеваться в камень” и вторая, Якиманская церковь.  
Расположение на одной линии оказалось очень выгодным: из большинства точек обзора храмы Алексина воспринимаются в перспективе, так что дальний кажется гораздо меньше ближнего, нюансы архитектуры теряются из вида и не вступают в конфликт с соседом. Остается только игра объемов и вертикалей, составляющая,  пожалуй, главную ценность алексинского ансамбля.




Впрочем не единственную. Сами по себе храмы тоже небезинтересны. Тут буквально энциклопедия стилей и направлений.
Возглавляет кавалькаду колокольня Рождественской церкви.




Образец зрелого классицизма. Вызреть-то он вызрел, но удался не вполне. Построена колокольня была в 1823 году с целью приютить огромный 545-пудовый колокол и ещё 4 колокола поменьше.  Монументальность конструкции бросается в глаза. Нижний ярус производит впечатление сплошной кирпичной массы, в которой сделан арочный проход к трапезной (изначально колокольня стояла отдельно от храма).




Видимо, архитектор был настолько озабочен проблемой удержания колоссального веса, что мелочи вроде изящества пропорций и проработки деталей отошли на задний план. Впрочем, очень уж ругать архитектуру колокольни вряд ли стоит: если бы в начале 21 века мастерили хотя бы такие, это было бы счастье.
Далее следует собственно Рождественская церковь.




По сравнению с колокольней она кажется выходцем из другого века, хотя её и попытались приблизить к классицизму, "нарисовав" над вторым рядом окон подобие фронтона и сымитировав палладианское окно.




Ухищрения прошли даром. Рождественский храм остался представителем традиционного стиля. Пышное пятиглавие на вытянутом вверх четверике. Хороший образец, довольно изящные пропорции. Впрочем, изначально Рождественский храм выглядел, судя по всему, несколько иначе. Сохранившиеся на обоих фасадах металлические тяги  позволяют предположить, что некогда к стенам храма  примыкали кирпичные колонные портики.




Пара тяг слева от южного входа фиксирует металлический прут, обычно такие служили стержнями кирпичных колонн. Впрочем как выглядели утраченные портики понять трудно. Поскольку трапезная довольно существенно заходит за западный угол храма, для крайней  из колонн  просто не остается места. Тем не менее в верхней части западной пилястры имеется скоба для крепления металлической тяги , а сбоку от западного окна виден выдолб для деревянной балки.
Рискну предположить, что на самом деле к фасадам Рождественской церкви были пристроены притворы с кирпичными колоннами. Пространство между колоннами было зашито деревом, а фронтона как такового не было. Иначе зачем было выкладывать на стенах четверика имитацию фронтона -  накладной фронтон её полностью бы закрыл. Пристройка явно не входила в первоначальный замысел храма , из-за чего после её разрушения храм не потерял товарного вида, что редко случается после утраты полноценных портиков.
В чем был смысл подобных притворов понять довольно сложно. Они вряд ли украшали фасад и наверняка отнимали много света. В холодное время года вполне  можно было бы зайти в храм и через колокольню, пусть даже этот вход и не лишком импозантен.




Возможно какую-то роль здесь сыграло наличие к западу от колокольни огромной торговой площади (в Алексине несколько раз в год проходили крупные ярмарки).
Интэрьер Рождественской церкви кажется зажатым и чрезмерно вытянутым в верх .




Это ощущение усиливают вертикальные лопатки между окнами . Пожалуй, единственное достоинство интэрьера - обилие света, льющегося через три ряда окон и центральную главу.




За Рождественской церковью следует колокольня Якиманcкого храма - видимо, единственное, что осталось от первоначальной строительной сессии 1808 года.




Это самое миниатюрное сооружение ансамбля. Стрельчатая арка и вытянутый ярус звона отсылают к образцам раннего классицизма. Декор, пожалуй, несколько бедноват, но проработка ордера выполнена на уровне.



И, наконец, собственно Якиманская церковь.




Судя по всему, она была полностью перестроена в 1860-х годах. Архитектор явно ориентировался на эклектику тоновского разлива, где над каждой гранью восьмерика полагалось по кокошничку. Нj то, что у него получилось, скорее напоминает переработку в классическом духе московской церкви Параскевы Пятницы. Нетрудно ошибиться и принять Якиманскую церковь за перестроенный памятник 18 века.




Внутрь храма мне попасть не удалось. Он закрыт и вроде бы как реставрируется. Реставрация впрочем довольно странная. Соорудили новую главу, но растительность со стен и купола удалять не стали. Какой смысл усердствовать, если служба в храме совершается один раз в год 4 июля, в день памяти местночтимого святого князя Стародубского.
С князем связана особая страница в судьбе Алексина . В начале 14 века князь правил небольшим  Стародубским княжеством (город Стародуб располагался недалеко от нынешнего Коврова) и был убит в Орде. Это на самом деле всё, что о нём документально известно. Легенда гласит, что причиной гибели стал отказ перейти в  магометанство.  Довольно сомнительная версия, если учесть, что хан Узбек (убийца) некогда согласился даже на переход своей собственной сестры в православие. Вообще, Узбек лишил жизни  немало русских князей, но не из-за религиозных разногласий, а исключительно из соображений политических и материальных (типичной причиной был донос одного русского князя на другого по поводу “ухода от налогов”). Вероятно, что-то подобное постигло и князя Стародубского. Но легенда есть легенда. Князя похоронили не в столичном Стародубе, а в вотчинном селе Алексине, якобы с целью избежать татарского гнева. Гробница князя была размещена в Рождественской церкви и стала предметом паломничества. С годами культ князя как святого постоянно укреплялся, у мощей преподобного фиксировались многочисленные чудеса. Всё резко изменилось в середине 18 века, когда было назначено расследование святости князя. Каким образом оно происходило понять трудно: в летописях о князе только констатация факта смерти, а свидетелей  событий 400-летней давности следственной комиссии вряд ли удалось обнаружить. Тем не менее князь был деканонизирован, а его захоронение уничтожено (хан Узбек нервно курит в сторонке). И только в конце 20 века князь был повторно обласкан церковью, на сей раз в составе "собора владимирских святых".




Что касается самого Алексина, то им еще долго владели потомки князя Стародубского. Правда они сменили фамилию . От Стародубских произошли роды князей Пожарских и Ряполовских. Князья Ряполовские владели Алексиным вплоть до того момента, когда последний представитель рода был казнён Иваном III. Далее село перешло князьям Мезецким и от них, по завещанию последней владелицы, Троице-Сергиевой лавре. В собственности лавры Алексино находилось вплоть до самой секуляризации земель, и как раз примерно в это время Алексино стало центром своеобразного экономического явления - офенства.
Офени - бродячие торговцы всякой мелочью. Хоть она и мелочь, а доходы приносила немалые. Косвенным подтверждением тому являются алексинские храмы, закладка которых пришлась как раз на время наивысшего расцвета офенства. Расцвету  немало способствовало выгодное расположение Алексина на пересечении крупных дорог: на Шую, на Ковров, на Нижний Новгород. Столицей офень считал Алексино Владимир Даль, целых два месяца живший в селе ради изучения созданного офенями слэнга - "фени". В Алексине даже вроде бы сохранился дом, где Даль останавливался, и несколько других старинных сооружений: школа, училище, богадельня. Я ничего подобного не заметил. Честно говоря, и не очень искал.



В качестве резюмэ. Вот  ведь вроде бы ничего сногсшибательного. Обычные церкви, обычные колокольни. Отнюдь не шедэвры. А вместе - один из интереснейших архитектурных ансамблей средней России.

В галерее ещё много снимков, расположенных в основном в порядке обхода З-Ю-С-З.

понедельник, 16 марта 2015 г.

Бахтимерево-Милославское

Последнее время меня как-то не тянет на усадьбы Московской области. Надоело прыгать вокруг заборов в окружении уродливых каменных новостроек. Бахтимерево-Милославское - нечастое исключение. Расположено оно на малопрестижном ЮВ направлении, в местах относительно слабо изуродованных нефтедолларами. Правда, к самой усадьбе вплотную подобрался какой-то недостроенный новобуржуйский “Шамбор” (все фото - кликабельны): 



, но даже он не может испортить ощущения “затерянности во времени” этого странного объекта. Особую прелесть Бахтимереву придаёт необычное местоположение, оставшееся практически нетронутым со времён основания усадьбы. Бахтимерево расположено на берегу Москвы-реки, но будто этой реки вовсе и не замечает, ориентируясь на впадающую в Москву запруженную речку Мезенку. Западная часть запруды к настоящему моменту сильно обмелела, но восточная до сих пор впечатляет.



Впечатляет и рельеф усадебного участка. Восточная часть - возвышающаяся над прудами “гора”, центральная спускается к воде более полого.
Именно в центре расположен усадебный дом. Так и хочется сказать: "располагался". Когда я его  увидал, сначала решил, что это какой-то новодел. Без намёков на архитектуру, к тому же размерами тянет разве что на флигель.




Но потом наткнулся в интэрнэте на информацию, что там внутри сохранилась лестница со старинными перилами или что-то в этом роде... В любом случае, дом интереса не представляет, как и находящиеся в западной части парка служебные постройки. Они больше похожи на сараи располагавшейся ранее в усадьбе аптечной базы. Именно на западе, со стороны Москвы-реки, находился главный въезд на территорию базы, дорога к которому идёт по одной из аллей регулярного усадебного парка. Сегодня ворота открыты настежь. От них, мимо главного дома, идёт прямая как струна дорога к единственно ценному зданию усадьбы - конюшне. По сути, конюшня (конный двор) - это всё что от усадьбы осталось (точнее, в ней было). Случай не уникальный. К примеру, в Чашниково Собакиных сохранилась великолепная, просто шедевр какая конюшня (и даже кое-что ещё). Но при всём том возникает ощущение, что усадьбы как таковой ныне не существует. Иное дело Бахтимерево. Здесь огромное, интригующее даже при взгляде из космоса, каррэ конного двора, представляет собой самодостаточную доминанту. Причина не только в монументальности сооружения, но и в его расположении на высоком восточном склоне над гладью прудов.
Трудно понять, зачем владельцам столь скромного владения понадобилось такое огромное количество лошадей. Длина каждой стороны каррэ - больше 50 метров, в то время как в Чашникове вся конюшня - 60 с небольшим метров. Вероятно, лошади были важной частью бахтимеревского бизнэса. Коли уж речь зашла о бизнэсе, пора коснуться владельцев усадьбы. Название “Бахтимерево-Милославское” звучит более чем внушительно. Сразу чудится грозная поступь бояр Милославских. Но, увы, никакие Милославские в Милославском на самом деле не водились, так же как и мифические Бахтимеревы (а какая “породистая” фамилия!) Впрочем, совсем без бояр всё же не обошлось. Здешней землёй с 16го века владели Норовы, родоначальником которых был новгородский боярин Иродион Васильевич Норов, переведённый в 1485 году Иваном III на поместье в Коломну, расположенную всего в десятке километров от Бахтимерева. Про усадьбу при Норовых ничего неизвестно, она возникла скорее всего в начале 19го века, когда поместье перешло Похвисневым. Увы, ни от Похвисневых, ни от последоваваших за ними князей Черкасских до нашего времени ни одной постройки не дошло. Если что и осталось от тех времён, то только парк, о котором известно так же мало, как и о постройках. По крайней мере, мне в интэрнэте удалось найти только несколько скупых строчек о владельцах. Никаких там старинных гравюр, семейных портретов или фотографий. Впрочем, и камни способны говорить. И говорят они в данном случае о том, что постройки нынешней усадьбы были сооружены при последних владельцах - Шереметьевых. ШеремеТЬЕвых, а не ШеремеТЕвых, купцах, а не дворянах. Когда был построен дом, обсуждать нет особого смысла, а вот конюшня скорее всего относится к началу 20-го века. Потолок одного из помещений перекрыт вошедшими тогда в моду сводами Монье:



Предельно лаконичная архитектура конюшни, кажется, претендует на вневременность, тем не менее можно догадаться, что это неокласицизм позднего, предреволюционного разлива. Главный мотив композиции - монотонный ритм бесконечного ряда окон. Портик если и солирует, то скромно, подобно альту в “Марше пилигримов”.



Впрочем, это нисколько не умаляет достоинств “солиста”:



Нынешняя заросшесть и запущенность придаёт конюшне особый шарм:


Кажется, весь смысл этой архитектуры - в том, чтобы защитить от посторонних взглядов интимный внутренний “клуатр”:



Впрочем, этой зимой “клуатр” выглядел не так интимно, как при первом моём посещении в 2012 году: тогда пройти внутрь можно было только через восточные ворота. Теперь же ворота в обоих арочных проездах вскрыты. Вот северные, наиболее аутэнтичные, ворота изнутри:



А так когда-то они выглядели снаружи:



А это западный, перестроенный, проезд снаружи:



Зачем и кому понадобилось выламывать ворота - непонятно, но мне показалось, что заодно со двора исчезла и часть мусора .

Западный проезд изнутри:



Восточные ворота, самые низкие, были выломаны ещё в 2012 году:



Возможно, проём был некогда растёсан, а изначально здесь стояли двери, аналогичные тем,
что выходят на двор:



Южная строна конюшни - парадная, на которой помещён портик. Внутри двора портика, конечно нет. Только фронтон, два окна и дверь, ведущая внутрь:



Снаружи, очевидно, тоже изначально имелась дверь, поздее замурованная :



Целью моего повторного посещения усадьбы было получше рассмотреть конюшню за обезлиственными ветками кустов. Что, в общем-то, удалось. Была ещё надежда по зиме разглядеть памятник с другого берега Мезенки. Увы, она не сбылась. Степень заросшести склонов такова, что стены едва проглядывают за частоколом ветвей.



Впрочем, сохранилась дореволюционная фотография (http://reg-vesti.ru/archives/8844)
00011.gif


Довольно неожиданная. Обычно старые фотографии усадеб повествуют об утраченной былой красоте. Это же фото заставляет предположить, что с красотой в Бахтимереве всегда были проблемы. Доминантой ансамбля служила … водонапорная башня! Её уродливые останки сохранились до сих пор:



Южнее водонапорной башни у самой воды находились неказистое здание прачечной, композиционно никак не связанное с остальными постройками усадьбы. Сохранился план усадьбы, на котором этот домик фигурирует под №5, а водонапорная башня - под №4:

bm_plan.JPG
  
Холм перед конюшней (3) на плане помечен некой скромной растительностью, а на фото - практически гол. Перед домом кажется растут какие-то кусты, но на парк это не очень похоже. Между домом и конюшней на фото просматривается некое массивное строение, ныне утраченное. На плане присутствуют некие строения к северо-западу и западу от башни, в то время как на фото никаких построек к западу от башни явно нет. Возможно, план и фото фиксирую разные моменты времени. Вообще, по поводу плана есть некоторые сомнения: трудно поверить, что размер дома (1) когда-либо уступал размеру прачечной, как это показано на плане.
Трудно понять, что значат расположенные на самом западе пять почти прямоугольных пунктирных контуров. На нынешних космических картах в этом месте видны два чётко очерченных прямоугольных водоёма. Их назначение и связь с “пунктирами” плана непонятны. Своими глазами я их не видел. Вообще, я жалею, что мало исследовал парк (как расположенный к северу от дороги регулярно-плодовый, так и находящийся к югу пейзажный). По некоторым свидетельствам, он того стоит. Даже остатки старых лестниц кое-где сохранились.Даже если парк был прекрасен и в те годы, когда сделана фотография, это не отменяет того факта, что с точки зрения архитектуры усадьба представляла собой беспорядочное нагромождение утилитарных, без намёков на к-л эстэтику, построек, и только конюшня со своим пижонским портиком непонятно как затесалась в эту плебейскую компанию…

В нынешнем руинированном виде усадьба, кажется, выглядит даже интереснее чем 100 лет назад. Вот только, к сожалению, интересные руины склонны со временем превращаться в бесформенную груду кирпичей. Бахтимеревская конюшня - не исключение. Стены пока ещё в порядке, но потолки во многих местах прохудились и даже обрушились:



P.S.
В галерее, как обычно, много фотографий. Я старался располагать их в порядке, имитирующим обход каррэ от востока через север к югу, независимо от фотосессии. Такой подход применён дважды: снаружи и изнутри. Фотографии интэрьеров, окрестностей конюшни и виды с другого берега никак не упорядочены.

Если будете ехать в Бахтимерево со тороны Воскресенска (дорога проходит через “атмосферно-депрессивную” промзону), советую осмотреть расположенный у платформы “Цемгигигант” (сразу за переездом) клуб “Цементник” - тоже, мягко выражаясь, неоклассицизм.

суббота, 14 марта 2015 г.

Вечер над Потсдамом

Лоттэ Лазэрштайн. 1930

Уже привык к тому, что “современная” живопись - это эстэтский эгзэрсис, в котором если содержание и угадывается, то “на дальнем конце формы”. А тут - прямо не картина, а кино какое-то. Почти реализм. Точнее “нойе захлихкайт” (новая вещественность). Впрочем, тогдашняя вещественность была, имхо, далеко не столь “вещественна”, как творение Лотты Лазэрштайн. После абстракционистской расчленёнки народ потянуло на натуру, но натура, в основном, пропускалась тогда через жирную экспрессинистскую призму. Творение же Лотты с виду представляет собой обычный групповой портрет, жанр старинный и весьма распространённый. По таким картинам ходишь как по музею, от лица к лицу. Изучаешь каждого персонажа отдельно. "Вечер" "ходить" не даёт. Два персонажа в центре проникают в мозг немедленно, остальные "сняты со спины" и работают скорее позами, чем выражениями лиц (а значит не перегружают восприятие). В них можно потом долго всматриваться, находить нюансы настроения, тем не менее на лицо удивительная цельность сложной полифонии.
Разберём полифонию по нотам. Во-первых (1), девушка в центре. Её грустный взгляд направлен сквозь зрителя и как бы пронизывает всю картину. Кажется бесспорным, что именно у неё - главная роль в этом “кино”. Но не всё так просто. Если оставить девушку в одиночестве, убрав остальных персонажей, картина превратится в расхожий сентиментальный лубок: симпатичная юная особа мечтает о прекрасном принце… ну, или что-то в этом роде. Поэтому так важен второй (2) обращённый к зрителю персонаж. На его лице уже не просто грусть, а откровенное уныние. Вариант  с мечтой о прекрасной принцессе отпадает напрочь. К тому же прекрасная принцесса ему вряд ли светит: уныние делает его  и без того не слишком привлекательное лицо прямо-таки отпугивающим (наследство экспрессионизма?). Но! При всём том оно чрезвычайно выразительно и за ним угадывается интереснейший психологический багаж. Фигура персонажа (2) повёрнута в сторону девушки (1), а также молодого человека (3) и другой девушки (4). однако никто из них не отвечает ему взаимностью. Все смотрят в пространство, мимо персонажа (2), никто не проявляет признаков встречной активности. Персонаж (3) кажется вообще  полностью погружённым в свои, далёкие  от остальных участников вечеринки, мысли. Его поза экстравагантна, пластика раскована, рука со стаканом вина демонстрирует столь торжественный жест… кажется, он сейчас запоёт. (может быть что-нибудь из шумановского Liederkreis?).  Образ девушки слева (4)  больше всего  соответствует духу времени. Такие нескладные фигуры в странных, несколько балетных позах, часто встречаются на картинах 20-х годов. Персонаж повёрнут к зрителю спиной, но даже край лица позволяет оценить психологическое состояние как растерянность, заторможенность.  Если хорошо вглядеться, то можно узнать в девушке слева подругу и любимую модэль Лотты - Траутэ Розэ. От самой Траутэ известно, что молодой человек (3) - её муж Эрнст Розэ. Википедия утверждает, что в 1925 Траутэ вышла замуж за Пауля Розэ, но, может быть, за 5 лет Траутэ успела заменить мужа на однофамильца… Собака под столом тоже принадлежала чете Розэ, а терраса с видом на Потсдам - друзьям Лазэрштайн. Девушка в жёлтой блузе заменила первоначально находившуюся на её месте девушку в красном свитэре. Заменён был и мужчина (2), изначально бывший кавалером девушки (1). Траутэ утверждает, что замена эта далась художнице нелегко: вероятно, “полифония” рождалась  в муках. Что касается задумчивой девушки в зелёном платье с бронзовым отливом (5), то она заменам не подвергалась. Вот только позировать стоя долго не могла, поэтому её ноги  срисованы с той же Траутэ. В целом картина живописует некую драму, по отношению к которой позиции персонажей сильно разнятся. Разгадка этой драмы, взаимоотношений и  психологического состояния персонажей, очевидно, составляет суть произведения.
Нетрудно догадаться, как возник замысел картины. Единожды оказавшись на такой террасе, редко какой художник не потянется за красками. Потсдам - полноценный 6-й персонаж полотна. Он изображён довольно подробно. Слева от центра хорошо читается характерный профиль Николаикирхе. Собственно на террасе только это пейзаж и был написан, в то время как персонажи только обозначали свои места, а дорисовывались позднее в студии.

Техника картины не представляет собой ничего экстраординарного. Возможно, отсутствие выраженного индивидуального подчерка и мешало Лазэрштайн раньше вырваться из тени. Большинство современников Лотты старались при всей “вещественности” все-таки сохранять ощутимую “призму преломления”, Лоттэ же ничего не “преломляет”, даёт как есть. Но и к фотографической точности она не стремится, тем более к фактурному лоску.  Мелкий мазок ощущается на большей части полотна даже при взгляде издали. Только руки центрального персонажа выделяются идеальной плавностью тональных переходов. Совсем по другому, грубым импрессионистским мазком, выполнена выставленная на показ штанина Эрнста. Примечательна манера исполнения стеклянных стаканов. Блики на стекле обычно особенно бросаются в глаза. Лазэрштайн сознательно гасит их, блюдя световую и цветовую приглушённость. Нет ничего удивительного в том, что из центра композиции был удалён красный свитэр.  Ни одна деталь не должна  была отвлекать зрителя от  загадочной сути полотна.

О судьбе картины. В 1930-м году Лоттэ Лазэрштайн была перспективной, набирающей известность художницей. Но набрать ей мало что удалось. Возможно потому что через пару лет после написания “Вечера” к власти пришли фашисты. А может быть и не поэтому. Всё-таки столь неординарное произведение как “Вечер над Постамом” имело шанс и за пару лет вызвать какой-никакой интерес. Не вызвало. И провисел “Вечер” над диваном художницы в Швеции, куда Лоттэ эмигрировала в конце 30-х (оставшаяся в Германии мать художницы погибла в концлагере), вплоть до конца 80-х, когда интерес к “новой вещественности” добрался до дальних закоулков севера Европы. Только тогда  заметили и “Вечер”, и другие картины художницы, среди которых, впрочем, ничего сопоставимого с “Вечером” не было.  Лоттэ была уже древней старушкой, и вряд ли могла осилить такое количество конфет, которое удалось выручить от продажи “Вечера”.  В конце концов “Вечер” был выкуплен берлинской Новой национальной галереей, где его ныне можно посмотреть воочию.

вторник, 3 марта 2015 г.

Траурное

Когда в молодости на похоронах тебя тянет смеяться, ты понимаешь, что ты свинья и тебе надо стыдиться.
Когда в старости на похоронах тебя тянет рыдать, ты понимаешь, что ты идиот и тебе надо лечить нервы.

среда, 18 февраля 2015 г.

Невеликая красота (о фильме "Великая красота")

Яркие картинки с примесью извращённого сэкса, с большим количеством соплей и претэнзией на философию. Мы такое видели не раз. Первым делом на ум приходит Альмодовар. Но у того был несколько иной антураж. Более демократичный, если так можно выразиться. Была, в основном, молодая ушлая публика. А тут - шикарные интэрьеры,  травертин, старость.  И на таком вот фоне - карнавал бездельников, дураков и извращенцев. Главный герой как бы объединяет два мира: он замечательно смотрится среди мрамора и дорогой посуды,  но не менее органично - в окружении стриптизёрш и старых дураков, кричащих на каждом шагу “я тебя трахну!” Впрочем, хоть главный герой и вращается среди озабоченной публики, им владеет, кажется, только одна страсть - страсть к самолюбованию. Выглядит он действительно блестяще. Тем не менее, любоваться на него лично мне быстро надоело, а больше смотреть было особо не на что. Истории типа “она всю жизнь любила одного тебя, а обо мне за 35 лет написала в  дневнике только два предложения” и шутки вроде “Флобэр мечтал написать про ничто. Если бы он встретил тебя, то написал  бы великий роман” энтузиазма у меня не вызвали. Что там ещё было? А, ну да, полезные советы: “подогретый рис всегда вкуснее свежесваренного”; пикантные физиологические наблюдения : “моя мать спросила мою невесту: “ты видела, как он испражняется?”;  захватывающие откровения: “расскажи мне про свой самый первый раз” (далее - романтическая сумеречная ретро-сцена на берегу моря с демонстрацией сись-пись). Кульмитнация фильма - шикарный ужин с “почти святой”. Святая напоминает оживший труп из фильма ужасов. Её окружают: помощник, в свою очередь напоминающий проходимца, и кардинал, увлечённо раскрывающий секреты приготовления кролика по-лигурийски. Когда святая произносит фразу “Знаешь, почему я ем коренья? Потому что корни - это очень важно!”, остаётся только теряться в догадках: это философская квинтэссенция фильма или юмор а ля Флобэр?..   

Фильм якобы рифмован со “Сладкой жизнью” Феллини, но мне ближе версия “Джинджер и Фрэда”. Поздний фильм Феллини снят про тот же мир энтэртэймента, про делание денег на скучающих идиотах. Но если у Феллини это жестокий конвейер для эффективных манагеров, то у Соррэнтино - необременительный карнавал для престарелых дэнди. Плохо ли: выяснять у бьющихся лбом о стену девиц природу испытываемых ими “вибраций”, и иметь за это квартирку с огромной террасой напротив самого Колизея. Сплошное соединение прикольного с доходным. Единственное, что представляет угрозу, - перспектива шизануться от такой красивой жизни. Но даже если кто-то шизанулся на самом деле,  не стоит принимать это близко к сердцу. Просто отрепетируйте перед зеркалом фразу: "Дорогая! Если тебе когда-нибудь станет трудно, ты всегда можешь опереться на моё плечо!" ... Что вы сказали, господин Феллини? "Жестокий, бездушный мир" ? Ах, ну зачем вы так! КРАСИВЫЙ мир!

Впрочем, не всё так просто с этой красотой. Если вдуматься, бОльшая её часть взята на прокат у Джованни Фонтана и прочих “кудесников травертина”. Если вычеркнуть из фильма их фонтаны, их фарфор и хрусталь, то что останется? Дискотеки с криками "я тебя трахну"? Спектакли с выгравированными на гениталиях серпами и молотами? Если это и красота, то не великая.

среда, 11 февраля 2015 г.

К вопросу об угрозе замены естественного разума искусственным


Папочка увидал у соседки по даче невиданный агрегат: газовый керамический обогреватель. Докладывает мне: вот это вещь! Жаром так и пышет, а ты покупаешь всякую электрическую хрень. Интонация при этом у папочки триумфальная: “ну ты и дурак!”. 

Под “хренью” имелись в виду конвекторы фирмы Нуаро - бесшумные и без раскалённых поверхностей. Я вообще-то предлагал папочке купить норвежскую буржуйку Ётул, но папочка отказался: от неё, видете ли, дым будет. Ну ладно, подожди, говорю, я про эти обогреватели разузнаю. Полез в интернет, посчитал расход газа, объём и цену баллона… В результате получилось, что стоимость киловатта практически такая же, как и у конвекторов (и намного выше чем у дров). При том что баллона хватает  всего на пару дней,  выхлоп идёт прямо в комнату (а печной дым уходил бы в трубу) и пожароопасность по любому выше чем у конвекторов. Принёс я папе листок с расчётом, но оказалось что опоздал. Игрушка уже куплена - и дня не мог подождать. Ну что делать... 

Я конечно знал, что папа не станет посыпать голову пеплом, но всё оказалось ещё веселее. На следующий день слышу, как папочка звонит по телефону той соседке по даче и слово в слово читает ей расчёт с моей бумажки. Интонация у папочки при этом триумфальная: “ну ты и дура!”

воскресенье, 8 февраля 2015 г.

Верхкумёны

На сей раз речь пойдёт о памятнике очень известном.  Впрочем, несмотря на известность, информации о нём в интернете мало, да и люди с фотоаппаратом посещают этот затерянный среди вятских просторов храм, судя по всему, нечасто. Ваш покорный слуга решил исправить эту досадную оплошность и в прошлом году  посетил верховья реки Кумёны.
Расположен храм в довольно населённых местах, среди обрабатываемых полей, при этом заброшен, и село давно вымерло. Дорога очень живописна. Сначала по асфальту вдоль запруженной реки




потом по грунтовке




и далее километров 5 по полям. В сухое время проезд, тем не менее, без проблем.
В конце концов чуть в стороне от дороги между  деревьев появляется силуэт храма - с этой точки не слишком впечатляющий.




Дальше по дороги видны руинированные избы брошенного села и красное каменное здание




Здание на удивление шикарное, больше подошло бы губернскому городу. Но лучшие его дни остались в далёком прошлом.




Если повернуть налево чуть не доходя до красного здания, то открывается вид на храм с востока. Вот он уже определённо хорош, хоть и против солнца.


Пока мы ехали в Верхкумёны, погода была солнечной, но постепенно появилась “дымка” - тонкий слой облаков, заслоняющий солнце  полупрозрачной вуалью. Это очень портит качество фотографий:  небо кажется белёсым, а освещение “крадёт” цвета и формы объектов - получается “неестественно пасмурный солнечный день”.  Тем не менее даже при таком освещении в Верхкумёнах есть на что посмотреть




Храм построен в 1770 году в традиционно для этих мест стиле. Его принято называть “вятским” или “сибирским” барокко, но я его предпочитаю термин “постманьеризм”. Пропорции что храма, что колокольни - само совершенство:




декор - в лучших вятских традициях: красота без излишеств




Наличники тонко проработаны




кое-где видны остатки полихромной росписи стен




Вид с юга (как, впрочем, и с севера) ограничен деревьями. Снять можно  только с широкого угла. Бросается в глаза относительно свежая кровля южного придела: вероятно, были попытки храм восстановить:




При перемещении к западу на первый план начинает выходить колокольня:




Вход в неё предваряют сени




оставшиеся ныне без кровли:




Внутрь храма ведут старинные двери:




При входе открывается не слишком привлекательный вид:




И чем дальше, тем менее привлекательный:




В кровле трапезной видны дыры. Стены выглдят ужасно, на них почти полностью отсутствует штукатурка.
Вид трапезной с противоположной стороны:




Слева обширная деревянная перегородка отделяет трапезную от южного придела. У перегородки свалены закоченелые мешки цемента, следы давней неудачной попытки оживить умирающего. Через дверцу в перегородке можно попасть в придел.




Судя по всему, именно его пытались оживить в первую очередь. Даже, кажется, стены отштукатурили по новой.
Пройдём в основной обьъём храма. Вид как после бомбардировки:




Кто бы мог подумать, что за изящным фасадом скрывается такая разруха:




Впрочем, здесь хотя бы частично сохранилась штукатурка:




На росписях, тем не менее, можно разглядеть только контуры фигур:




Отдельные фрагменты узоров всё же сохранили былой вид:



В месте перехода купола в нижний барабан-восьмерик - остатки деревянного потолка. Очень странное решение, лишавшее интерьер храма значительной части света. На потолке - весьма экспрессивное изображение:




Всё. Вырываемся назад на пленэр из мрачной утробы храма. Сквозь арку притвора проглядывает долина Кумёны.



Именно с этого луга открываются лучшие виды на памятник. Прежде всего на колокольню:




Как бы хороша ни была в Верхкумёнах основная церковь, колокльня всё же её затмевает. И что самое замечательное, делает это безо всякого нажима. В ней нет ни особой высоты, ни вычурных деталей. Только архитектурная суть, совершенство замысла архитектора.
Рассмотрим подробно ярусы колокольни. Вот самый нарядный второй:




Вот изящный третий:




Вот несколько более простой ярус звона:




Похоже, столбы подрубили когда колокола сбрасывали.
И наконец, завершение со шпилем:




А теперь отойдём подальше и посмотрим на колокольню “вдоль”:




и “поперёк”:




Если отойти чуть к северу, то появляется и церковь:




Они с колокольней как будто “идут друг за другом”




С севера деревья подходят к храму довольно близко,




но через просвет между ними можно неплохо рассмотреть храм и с этой стороны




Отсюда хорошо просматривается северный фасад колокольни, несколько отличный от западного.




Прощаемся с верхкумёнским шедевром




и возвращаемся в Вятку.  По дороге открывается вид на храм километров с двух.




Дымка, к сожалению, только усугубилась. Надо было снимать по дороге “туда”. Ну, чем богаты…


P.S.
Все фотографии (здесь приведена толоько часть) можно посмотреть в галерее.

В помощь путешественникам: Верхкумёны включены в маршрут “Вятка-Уржум”.