четверг, 11 октября 2012 г.

Нонсэнституция

В СССР была отличная Конституция. Гарантировавшая максимум свобод. В частности, свободу слова. Но  свободы слова в СССР, тем не менее, не было. Потому что параллельно с главной и красивой Конституцией существовала второстепенная (вроде бы) и не очень красивая статья об “антисоветской пропаганде”. Она карала как бы не за само “слово” (“антисоветская”), а за его воздействие (“пропаганда”). Вот только практически любое политическое “слово” способно оказать воздействие. Следовательно, статья на корню запрещала “слова” определённого содержания и, тем самым, сводила на нет большую красивую Конституцию.
В рассмотренном случае была задействована простейшая схема обхода имиджевых псевдо-законов (не используются на практике, а только служат цели улучшения имиджа власти): при помощи карательных поправок-ограничений (КПО). Схема строится просто: ищется надуманный повод для ограничения (в данном случае, угроза строю) и вводится наказание, непропорциональное нанесённому вреду (чаще всего никакого вреда вообще не бывает). Приведу в качестве примера историю, рассказанную мне матерью. Ей эту историю, в свою очередь, рассказали коллеги: за первым в  жизни моей матери кульманом ("Франц Кульман патент" - с ностальгическим вздохом вспоминает мама надпись на устройстве) ранее  работал дяденька, попавший в тюрьму при следующих обстоятельствах.. Как-то, вскоре после окончания войны,  во время чёрной (рабочей) субботы дяденька выглянул в окно, глянул на соседнюю стройку  и заметил вслух: пленные немцы и то сегодня отдыхают, а мы - вкалываем. Всё. Дяденька сел на долгие годы, и вернулся на старую работу уже в таком состоянии, что вскоре умер. Совершенно ясно, что слова дяденьки никакой угрозы строю не представляли, ничего ни перед кем не пропагандировали и т.д. То есть под формулировку “антисоветская пропаганда” он явно не подпадал. Но для карательных поправок-ограничений этого вовсе и не требуется. Если обычный закон описывает действия (чем подробнее, тем лучше), которые влекут некое наказание, то КПО старается ничего не описывать. Ибо если опишет, то всем станет ясно её противоречие основному закону (Конституции). Поэтому формулировки КПО бывают предельно размыты (поди пойми, что означает “антисоветская пропаганда”). КПО используются как формальные “отмазки”, скрывающие истинную причину репрессий.  Ну, и естественно, для того чтобы КПО работали, требуется отсутствие нормального суда. Суд, обслуживающий такое законодательство, должен быть чисто карательным органом, выполняющим волю властей (как это было в СССР). Нынешняя российская власть такую роскошь, такой откровенный подзаконный нонсэнс, как в случае антисоветской пропаганды в СССР, с трудом может себе позволить (впрочем, как мы позднее увидим, всё же иногда позволяет). Мы от развитого мира себя не отделяем, подписываем  все красивые международные декларации, завели омбудсменов и проч. Но принципы обхода Конституции не изменились. Вот, к примеру, положение о свободе собраний. Придумываем повод - угрозу массовых беспорядков, помехи трафику и т.п. Вводим наказание. Обязательно непропорциональное. Как тогда, когда дяденька за пару шутливых слов загремел в лагеря. Ну, в лагеря сегодня отправлять не с руки, поэтому “всего лишь” принудительные работы, да подольше. Или штраф. До 300000 рублей. Зарплата пенсионера за несколько лет (с зарплатой безработного вообще сопоставлять нет никакого смысла). В принципе, в подобном законе не было бы ничего страшного (как мы отмечали, КПО в условиях нормального суда не работают).  Ну, если ты просто прошёл строем по улице, ни на кого не нападал... Нет нарушения, нет и наказания. Но суд в России вряд ли может быть признан “нормальным”. Если оппозиционера на виду у всей страны судят за участие в беспорядках, он демонстрирует видео, которое свидетельствует об обратном, и судья отказывается приобщать к делу сие видео, потому что... на нём отсутствует дата (sic!), то совершенно очевидно, что речь идёт о чисто карательной акции. При таком суде любой демонстрант будет чувствовать над собой дамоклов меч жестокого наказания за несовершённый проступок. А следовательно, свобода собраний превращается в фикцию. Такая же картина и со свободой слова. Здесь на борьбу с Конституцией брошен целый арсенал КПО: закон о терроризме,  одиозная статья о разжигании ненависти к социальным группам, теперь вот ещё и закон о клевете... Все - предельно нечёткие, все - с непропорционально  суровыми наказаниями. Но, пожалуй, самый самый пародийный пример - это питерская статья о запрете пропаганды гомосексуализма. Дело в том, что Конституция России гомосексуализм не преследует. Но далеко не всем это нравится. И вот им на помощь приходит хорошо нам уже известное слово “пропаганда”. Комизм ситуации заключается в том, что, если “антисоветскую пропаганду” ещё можно себе представить, то  “пропаганда гомосексуализма” - явление совершенно загадочное. На ум приходят разве что гей-парады. Но они скорее отстаивают права сексуальных меньшинств в форме карнавала, можно ли такое считать “пропагандой”? Чтобы разобраться в этом вопросе, откроем статью википедии “Гиббоновые”. Нет, я не оговорился! Читаем:


Интересно, что гиббоны выбирают себе партнёров только по своему вкусу. Эта особенность затрудняет их разведение в зоопарках, так как самцы и самки иногда могут игнорировать друг друга.  

Итак, ДАЖЕ ГИББОНЫ отличаются половой избирательностью. Авторы закона, видимо, считают, что население России до гиббонов не доросло, и если по телевизору рекламировать секс с парнокопытными, то...
Смешно? А в лагерь за шуточку про военнопленных не смешно?
КПО - не боятся нонсэнса. Нонсэнс - их родная стихия. Ну и что, что гей-парады не рекламируют того, что рекламировать бессмысленно. Главное, для них подыскали “подходящую” статью. Для “подходящего” суда, естественно. Очередную статью в ряду целого набора законодательных актов, образующих тайный основной закон России - своеобразную “нонсэнституцию”, гнилое средневековое нутро которой заполнило почти всё пространство под истончившейся кожицей “красивой” Конституции.