В книге Виктора Юзефовича про переписку Прокофьева с Кусевицким обнаружил удивительный фрагмент. Анализируя письмо Прокофьева жене Кусевицкого, в котором композитор излагает алгоритм “математического пасьянса”, г-н Юзефович задаётся вопросом: как же это такой занятой человек, как Прокофьев, находит время для пасьянсов? Ответ видится Юзефовичу в “уникальной способности Прокофьева организовать свое время и неукоснительно следовать расписанию дня”. Тут же Юзефович приводит в качестве доказательства фрагмент письма, в котором Прокофьев излагает это самое расписание:
“...встаю в 8½, одеваю рубашку без шеи, белые штаны и туфли о веревочных подошвах. Стучу в дверь к Борису Верину , который отвечает на у или на ы и встает часа через 1½. Пью шоколад и осматриваю, на месте ли сад. Затем запираюсь работать. Пишу Третий концерт. В 12½ завтрак. По рюмочке сен-рафаэля, больше ни-ни. В 2 шахматная партия (матч; пока результат: я +5, Борис Верин +2, ничьих 2). Около 3½ партия кончается, берем костюмы, полотенца и градусник, и с Борисром Вериным идем купаться. Температура воды +22 по Цельсию. Пляж пустынен и кое-где на песке засыхают огромные медузы. Купаясь, боюсь на них наступить. По возвращении – чай с грозэйным желе. Приходит усатый facteur («важный фактор дня»). Всегда четыре газеты и 2 или 3 письма. Происходит чтение и неспешный чай. В 6 я удаляюсь заниматься, обыкновенно играю на рояле. В 7½ обед. После обеда мама и Б[орис] Н[иколаевич] идут на ферму за молоком, теплым, прямо из [-под] коровы, а я готовлюсь к лекции, прочитываю главу из Outline of Histiory, Wells’a, преудивительной книги . В 9 часов приват-доцент (я) читает лекцию по мирозданию перед лежащей на двух диванах аудиторией. В 10 мама уходит спать, Б[орис Н[иколаеви]ч читать, а я пишу письма (как сейчас) или переписываю ноты. В 11 мы с Б[орисом] Н[иколаевичем] идем в ящик бросать письма, оттуда к океану и наблюдаем звезды. В 11½ съедаем творог с молоком, целуемся и расходимся на покой. Расписание дня строго сохраняется".
Легко подсчитать, что, согласно этому “расписанию”, рабочий день Прокофьева составлял не более 5.5 часов. А иногда и 4.5 - не считать же работой написание писем вроде вышеизложенного? БОльшую часть дня “уникальный организатор” пил чаи и “проверял, на месте ли сад”. Интересно, а Борис Верин, с удивительным постоянством дрыхнувший, если верить Прокофьеву, по 10½ часов в сутки, тоже обладал, по мнению В.Юзефовича, “уникальной способностью организовывать своё время”?
Это я не к тому, что рабочая неделя композитора должна составлять, как велит миллиардер Прохоров-Куршевильский, 60 часов. Это я к тому, что если ты хочешь выставить гением своего кумира, постарайся при этом не выставлять самого себя дураком.
Комментариев нет:
Отправить комментарий